— А как вы возвратились в актерскую профессию, как в вашей жизни возник Театр Станиславского и почему вы не задержались в его труппе?
— Возник опять же неслучайно. В один прекрасный день пришел Макс и снова призвал меня к актерству, буквально затащил туда, познакомил с прекрасным режиссером Володей Мирзоевым. Володя поставил спектакль «Хлестаков» с Сухановым в главной роли, а я его раскручивал, созывал пресс-конференции, делал рекламу, первое время продавал билеты. А потом Володя задействовал меня по полной программе, я начал репетировать спектакль «Укрощение строптивой». Макс играл Петруччо, Женя Григорьева, ставшая позже Леной Морозовой, играла Катарину, а я получил роль отца Катарины и Бьянки. Был такой в свое время прекрасный спектакль. С Володей Мирзоевым мы потом сделали еще несколько спектаклей, на тот момент он был сначала очередным режиссером, а потом стал художественным руководителем Театра Станиславского, хотя пробыл на посту небольшое количество времени. В труппе я оказался, потому что директор театра Феликс Янович Демичев меня об этом попросил, у меня в том не было никакой необходимости. А ушел, потому что поменялся художественный руководитель, пришла Татьяна Ахрамкова, тоже замечательный режиссер, но мы с ней как-то не сошлись, и я ушел со спокойной совестью, без всяких проблем.
— Что должно быть в проекте, чтобы вы согласились сниматься?
— В первую очередь, конечно, интересный сценарий и талантливый режиссер. Правда, погрешу против истины, если стану утверждать, что я — слишком сильно разборчивый актер, хотя стараюсь фильтровать проекты. Но если меня хоть что-то зацепило, соглашаюсь сниматься. По своей сути я лицедей, мне нравится не повторяться в ролях. Хотя понимаю, что это практически невозможно, но стараюсь, чтобы роли были разными, чтобы самому не приходилось скучать, чтобы чем-то удивлять зрителей. Актерская профессия — доказательная, ты каждый раз должен доказывать, что не верблюд, что имеешь право ею заниматься. Поэтому надо стремиться к тому, чтобы всегда быть интересным, всегда находиться (не люблю слово тренд) на плаву, скажем так.
— Вы снимались в нескольких картинах одного из самых на сегодняшний день топовых режиссеров Клима Шипенко.
— Климушка — мой любимый режиссер.
— Почему он любимый? Что в нем такого? Как он работает?
— Не хочу говорить общих слов, я считаю, что он сегодня один из самых интересных режиссеров. Я не много работал с заграничными режиссерами, но думаю, что Клим ни в чем им не уступает, его талант мирового уровня, мне кажется так. Почему он мой любимый? Ну потому что любимый. Потому что он один из режиссеров, с которыми я никогда не спорю, для меня не существует ситуации, где он может оказаться не прав. Для меня он всегда прав, я только пытаюсь его понять, но никогда не спорю, не делаю по-своему, хотя я довольно-таки капризный в этом смысле человек, всегда следую тому, что считаю нужным. Наверное, и это тоже является для меня большим стимулом, чтобы работать с ним.
