…Танцуем, еще танцуем, до упаду, до утра, потом до следующего утра, не падай, малыш, танцуй, или я пошлю тебя к чертям! Джон Форсайт, темноволосый смазливый юнец с вкрадчивыми кошачьими манерами, прикладывался к бутылке с водой, делая вид, что это виски, да никто бы и не обратил внимания на этикетку, в таком дыму не отличишь бутылку от кошки! У МакКуина задралась майка, он тяжело дышит, глаза бешеные, пьяные, но он продолжает дрыгаться в такт музыке рядом с такими же неутомимыми, как он. Вон каланча Наоми Кэмпбелл положила свои длиннющие руки с хищными ногтями ему на плечи, и слава богу, МакКуин перестал все время оглядываться в поисках Джона.
МакКуин снял Форсайта в одном из лондонских гей-клубов, Джон поначалу понятия не имел, что за птица Александр МакКуин, — на вид этот бритый голубоглазый парень был просто неутомимым тусовщиком, каких поискать.
Весь месяц они тусили по клубам и вечеринкам, причем Александр требовал, чтобы праздник продолжался. Из «Марокко» они переходили в Groucho Club, потом в First Cafe, оттуда — на вечеринку Vogue, затем в гости к подруге МакКуина — Кейт Мосс, от нее к ее подруге Сэди Фрост. С некоторых пор МакКуин открыл в себе такую же запойную страсть к развлечениям — заведясь и начав бродить по бесконечным пати, он неделями не мог остановиться; способствовал этому и кокаин, к которому МакКуин пристрастился благодаря дружбе с Кейт Мосс. Теперь в любом баре, где бы он ни появлялся, ему подносили этот восхитительный белый порошок на серебряном подносе. «Не смейся надо мной, малыш, — твердил Джону Форсайту МакКуин, — я был очень несчастен, пока не открыл для себя три спасательных круга: тебя, шампанское и кокаин».
«Я кажусь тебе бабой? — спохватывался он вдруг. — Ну да, я обожаю шампанское. Но на самом деле я очень страшный! Ты видел мои шоу?» Разумеется, ничего Джон не видел. Он был всего лишь студентом киношколы и изо всей Высокой моды предпочитал «левайсы» с драными коленками. Забавно, что сам МакКуин любил то же самое, хоть и выпендривался перед журналистами, рассказывая им сказки, что носит только свою одежду! Джинсы, майки, мягкие свитера — ни во что другое знаменитый на весь мир дизайнер в жизни не облачался.
Решившись более не скрывать свою ориентацию, МакКуин стал иначе относиться к работе: если ему надоедало или не было вдохновения, то он мог взять и бросить коллекцию посередине процесса — мол, осточертело.
Взезапно прямо из студии заказывал частный самолет, иногда прихватывал Джона, и они отправлялись в Марокко, в Бутан, в Йемен, на острова Зеленого Мыса... Иногда он просто кидал кубик на карту мира и ехал туда, куда выпадал жребий. В Доме моды Givenchy его возненавидели за такие выходки — ведь еще вчера он гонял своих ассистентов и помощников до обморока, а сегодня из него словно вытаскивали заводную пружину — бац, и он уже полулежит на стуле, расслабленный, опустошенный, ему теперь необходим допинг, чтобы взбодриться.
В один из таких моментов его и подловила Кейт Мосс. Эта известная провокаторша, желая растормошить своего приятеля, вдруг спросила :
— Александр, а ты бы женился на Джоне?
— Да, — ответил он, чуть запнувшись, — а разве можно?
МакКуин не заметил, что давно уже проник в ту тонкую прослойку жителей планеты, где все можно — любая прихоть за ваши деньги; и вот в июле 2000 года по острову Ибица катили два роскошных кабриолета «Бентли», в одном сидели одетый в белое Александр МакКуин и Кейт Мосс, в другом — тоже одетый в белое Джон Форсайт с ее подругой Анабель.
Вдоль дороги толпились британские туристы, показывали пальцами на машины и вопили: «Смотрите, да это же Кейт Мосс!»
На трехэтажной яхте, принадлежавшей другу Кейт, состоялось их бракосочетание: с виду настоящий священник в рясе при всех регалиях пробубнил какую-то коротенькую проповедь, по-быстрому задал полагающиеся вопросы, мол, согласен ли вступить в брак…