Пару — нет.
«Смотри, какая симпатичная девочка! Хочешь, познакомлю?» — сказал мне Александр Викторович Збруев, когда мы сидели в старом клубе «Сохо». Кармически мой человек. С его легкой руки моя пьеса попала в «Ленком» и игралась на протяжении тринадцати лет на лучшей площадке страны сплошь звездами: в одном составе — Збруев, Абдулов, во втором — Караченцов, Янковский. Они стали моими самыми близкими людьми. С его же подачи я познакомился с Леной Кориковой. В «Сохо» за столиком, подперев свою кукольную головку маленькой ручкой, скучала именно она. «А пойдемте завтра в парк!» — предложила Лена.
Забирать ее нужно было возле метро «Красные ворота», куда мы и отправились на машине Александра Викторовича.
Подъезжаем. И, в общем, если б не сидели, упали бы по законам жанра. Лена держала на руках крошечного мальчика и приветственно махала нам рукой. Я еще удивился, как такое хрупкое создание умудряется не уронить дитя, и поинтересовался, не имеет ли младенец какого-то отношения к Збруеву… «Мы едва знакомы. Знаю, что учится во ВГИКе. Но понятия не имел, что у Лены есть сын», — ответил Александр Викторович. Мы шли по парку, ребенок сидел у меня на плечах, и мне понравилось это ощущение. Надо заметить, что с момента нашей прогулки вчетвером и начала отношений с Кориковой прошло довольно много времени. Дело в том, что Лена всех и всегда зовет в гости. Не знаю почему. Звонишь и тут же слышишь: «Ой, привет! Приезжай в гости!» Человек думает, что все почти на мази. Когда позвонил я, Лена по привычке спросила: «В гости приедешь?»
Меня такая женская решительность всегда смущает. И если с дамой едва знаком, а она с ходу зовет в гости, идти неохота. Неинтересно и нервно. И не пошел.
— Как же вы встретились снова?
— Однажды Лена позвонила и попросила меня помочь перевезти ее вещи. Она решила жить отдельно от мамы и сняла квартиру в Отрадном. Корикова стояла на табуреточке — маленькая, тоненькая — и расставляла по полкам посуду, из окна лился солнечный свет и всю ее фигурку пронизывал насквозь… Тут-то я и понял, что чего-то мне от нее все-таки надо.
Помню, как покупали ей первое в ее жизни настоящее платье. Это было черное платье, в котором она и вышла за меня замуж. Когда Лена его увидела, от восторга начала раздеваться в общем зале!
Это было мило. Но все-таки я ей сказал: «Знаешь, тут есть места, называются примерочными, в которых принято переодеваться». Мы были смешной парой. У меня сохранилась фотография нашего отдыха в Таиланде. Ленка в шортах, белой панамке… Абсолютный кадр из пионерского детства: папа ведет сынка за ручку куда-нибудь лопать привезенную из дома пастилу. Вечером она преображалась. Надевала вечернее платье — и мы шли на тайский бокс. Лена очень неровно дышала к жестким мужским забавам. Глаза ее загорались сексуальным желанием, понятно, не по отношению ко мне, но и мне потом перепадало…
— Корикова — одна из самых любимых мужской частью населения актрис.
— И очень способная! Когда мы только поженились, Лена мгновенно перевоплотилась в идеальную жену.
Готовила, стирала, выполняла все мои прихоти. Словом, вела себя так, что в какой-то момент меня просто затошнило от ее вопиющей правильности. «Лен, что-то ты такая хорошая…» — и, видно, последнее слово сказал слишком выразительно. «Не нравится?» — пожала плечами жена. И на следующий день я проснулся с первостатейной стервой. За все свои стирки отыгралась с лихвой! Я к тому времени начал заниматься ресторанным бизнесом, зарабатывал, содержал Лену, сына Лены, маму Лены, мы делали ремонт ее жилья в Ростове. Жили в хорошей квартире в Москве. Ездили отдыхать за границу. Я к тому времени уже был известным в Москве драматургом и начал писать свой первый роман «Сорок лет Чанчжоэ»… Душа просила. Писать уходил к бабушке, потому что в квартире с маленьким ребенком литературные потуги осуществлять сложно, а в бабулиной все-таки имелся кабинет.
Почему-то Лена решила, что я сбегаю туда спать. «Вместо того чтобы дрыхнуть у бабушки, мог бы чем-нибудь заняться, — грозно намекала на мое тунеядство жена. — Например, воспитывать ребенка собственного!» Пахать по шестнадцать часов в сутки, параллельно реализовывать себя в творчестве и воспитывать ребенка тяжело. Кстати, чужой ребенок сразу твоим не становится. Даже если ты женился на его маме. И врут все, кто говорит обратное. Ты долго и мучительно привыкаешь к совершенно инородному существу. Оно не твое, ты его не выносил в своей голове девять месяцев, как положено… И тем не менее мне очень нравился Арсений. Озорной, подвижный парень. Я был рад, когда он начал называть меня папой, с удовольствием проводил с ним время, но беда в том, что времени-то как раз и не было толком.
— Что же все-таки стало причиной вашего разрыва?
— В религиозных постулатах ясно сказано, кто к кому должен прилепиться.
А если тебя еще и целиком содержат, не надо напоминать мужчине: мол, я такой цветочек, и надо еще больше меня поливать. Я не просил разглядывать мои талантики и ежечасно говорить: «Дорогой, ты гениален!» Я ждал мелочи какой-то, намека на интерес к тому, что считал в своей жизни важным. Наверное, какая-то микроскопическая доля могущих оценить наличие творчества в партнере от общего числа женщин все-таки есть. Но мне они не попадаются. Корикова полагала, что к бабушке я дезертировал, чтобы отдыхать, вплоть до момента выхода романа. Я так ей и сказал: «Выспал!»
