В первый же день я почувствовала, что нахожусь в Зазеркалье. Так в нормальной жизни не бывает. Мы пришли на Староместскую площадь очень рано, еще не открылись магазины и лавки, и народу, кроме нас, не было. Я рассказывала ему про Прагу, про ее заповедные места. Не успела я закончить свой рассказ о Големе, ребе Леве и Йозефовом граде словами: «Вот, только я не знаю, по какой улице можно спуститься в Еврейский город», как перед нашими глазами как будто из-под земли возник еврей в черном пальто и шляпе. Сгорбленный старый еврей с саквояжем прошлого века в руках. Еврей, на ходу напевающий молитву, вынырнул откуда-то и спускался по одной из улиц. Он оглянулся на нас, и мы пошли за ним…
На исходе третьего дня, сидя в ресторане «Альфонс Муха», оформленном в стиле ар-деко, я почувствовала, что все заканчивается. Я не берусь это объяснить. Ничего не изменилось. Ничего. Ни глаза, ни слова, ни прикосновения. Время пошло по-другому. Очень быстро. Стремительно даже. Я физически почувствовала, как что-то щелкнуло — и время понеслось вперед. А я, пытаясь его обмануть и вернуть себе уходящее счастье, сказала любимому:
— Знаешь, есть еще одна легенда, которую я тебе не рассказала. Считается, что если влюбленные поцелуются на Карловом мосту, то они будут вместе навсегда.
— Да ну, глупость какая-то. Навсегда ничего не бывает.
Мое сердце оборвалось.
Мы вернулись в Питер. И начали отдаляться. У меня — новый спектакль и съемки, постоянные репетиции. У него — избирательная кампания в городскую Думу. Помню только, как я сидела на репетиции и выла. Тихонько так, уткнувшись в кулису. Как собачка, которой тоскливо — хозяева ушли и оставили ее одну в квартире. Ей хочется выть, но она знает, что ее могут наказать, если соседи скажут, что слышали вой.
И еще помню последнюю встречу. Он позвонил среди ночи и сказал, что не может сейчас без меня. Я вызвала такси и примчалась к нему. Я раньше и представить не могла, что способна так желать человека. Потом уехала на гастроли в Германию. А затем еще куда-то. Потом он уехал в Баку по делам. Наступило лето, и вернулся муж. Мы со Степаном решили попробовать начать все сначала.
Я никому не рассказывала о том пражском романе. Никому и никогда. Ни одной из своих красавиц подруг. Они просто видели, что был человек, который встречал меня после спектаклей, а потом его не стало. Но я все равно ужасно боялась, что кто-нибудь расскажет о нем Степану.
Никто не рассказал. А летом одна из моих лучших подруг поделилась со мной по секрету, что в апреле она летала в Рим с «тем моим ухажером», который сказал ей, что мы с ним старые друзья и мой муж попросил приглядеть за мной, и у нас с ним чисто дружеские отношения, а ее он очень любит. И отвезет в любое место на земном шаре, лишь бы она была счастлива. А потом и вторая лучшая подруга поделилась по секрету, что отдыхала с ним в Египте. Обе подруги просили об этом никому не рассказывать.
А с мужем я прожила еще шесть месяцев. И он ушел от меня к третьей моей лучшей подруге. Удивительно — всего за день до того, как он ушел, мы вместе с ним были на дне рождения ее сына. Мы очень дружили... А потом никогда не общались больше.
