Успев подсчитать все потери, поняла: на маленький флакон мужской туалетной воды мне уже не хватит. И я судорожно соображала, где можно еще раздобыть денег, совсем чуть-чуть. Занимать не хотелось. Я подумала, что бутылок десять смогу собрать и на улице. В конце концов не так уж и страшно…
Вообще это было какое-то невероятное время — 1998—1999 годы, очень тяжелое, стремительное. Время сюрреалистических историй. И до того, как мы со Степаном окончательно расстались, произошла еще одна.
Началась она тогда, когда муж уехал руководить багетной мастерской, а я за несколько дней до нового, 1999 года осталась одна. В съемной квартире. Без уже нелюбимого мужа и без любимой дочери. По ней сердце разрывалось так, что я даже плакать не могла. Ничего, думала я. Ничего. Теперь я одна, мне много не надо. Я скоплю денег и летом заберу Полину. Полгода. Это всего полгода. Эти полгода надо прожить с умом. И я жила с умом. Почти ничего не тратила. Звонила редко, только чтобы услышать дочкин голосок. По мужу не скучала: слишком много боли за последние два года.
Однажды в театре раздался звонок. У нас на втором этаже стоял телефон, один на все гримерки. К телефону позвали меня. Очень приятный мужской голос представился и сказал, что этот номер я дала ему год назад, тогда он уезжал, жил в другой стране, а сейчас вот звонит и приглашает к себе на день рождения.
Я не удивилась. Тогда очень часто со мной знакомились на улице, а я давала театральный телефон. Так проще: можно пригласить в театр, а после объяснить, что на правах поклонника он может быть рядом сколько угодно, а на большее рассчитывать бессмысленно, я замужем. Надо сказать, что за все годы нашей совместной жизни с мужем я ни разу не только не изменила ему, я даже не влюбилась. Мне казалось, что я разучилась это делать. Сначала я просто не видела мужчин. Перестала их воспринимать. Потом, когда отношения испортились, мне было не до любви, я так устала от жизни, от вечных слез и скандалов, что мне опять было не до страстей.
Заканчивался февраль — питерский вьюжный февраль. Не выходя за рамки собственных традиций, пригласила позвонившего на спектакль. Занятно, но я действительно и представить себе не могла, кто он, как выглядит… Только на поклоне, когда ко мне подошел человек средних лет с лицом постаревшего Николая Гумилева и подарил цветы, я успела его разглядеть. Такие же светлые, чуть выпуклые глаза в обрамлении прозрачных ресниц. Такая же бритая голова. Такая же гордая и застенчивая улыбка. Он был невысок, чуть ниже меня, но это не портило впечатления. Он дождался меня у служебного входа и повез домой. Знакомство состоялось. У него была какая-то невероятная по тем временам шикарная машина и водитель.
Я решила, что новый знакомый не так уж плох для того, чтобы провести с ним время. Вот только откуда у него мой телефон? Я совершенно не помнила его. Вообще.