В 1958 году наша семья переехала в Горький. Маму и отца после спектакля «Сын рыбака», где они сыграли главных персонажей, пригласили в театр, который возглавлял список лучших провинциальных сцен страны. В Горьковской драме Надежда Самойлова скоро стала звездой. А у отца, успевшего сыграть на кемеровской сцене несколько ведущих ролей, на новом месте долго не складывалось. Я хорошо запомнил один разговор родителей, хотя мне тогда было лет восемь или девять. Папа вернулся из театра сам не свой. Оказалось, режиссер Табачников, первоначально назначивший на главную роль Владимира Самойлова и еще одного актера, несколько месяцев репетировал с обоими, а на генеральном прогоне вдруг заявил: «Играть будет Николай. И не только на премьере».
— Ну что ж, — подытожил отец. — Видимо, Коля более убедителен в роли.
Сказано это было тихо, спокойно, но даже я, ребенок, почувствовал, каким усилием воли ему удается скрыть душевную боль. Зато мама не собиралась сдерживать негодование — от ее сопрано тряслись стены:
— Я же... там-тарарам... была на репетициях! Ты играешь в сто раз лучше! Что значит «более убедителен»? Все его преимущество перед тобой... там-тарарам... только в том, что выше на несколько сантиметров! Еще Станиславский писал, какая это... там-тарарам... дурь — отбирать на роль героя исключительно актеров с высоким ростом и низким голосом! А Константин Сергеевич — земля ему пухом! — кое-что понимал в театре!
Материлась мама виртуозно — как истинная дочь сапожника. Папа тоже мог вставить в рассказ крепкое словцо, но только когда «требовал сюжет», и обязательно почти до шепота уменьшал громкость. Мама же, напротив, выделяла нелитературную тираду самой звучной из своих интонаций, так что соседи имели возможность в полной мере насладиться ее богатым лексиконом.
Хорошо, Табачников не слышал, как его крыла любимая актриса. Уверен, за мамой бы не заржавело: запросто отправилась бы к главрежу и потребовала восстановить справедливость — вот только отец ни за что бы этого не позволил. Сам за себя он тоже никогда не хлопотал. Устраивающий разборки с режиссерами и коллегами Владимир Самойлов — нет, такое даже представить невозможно.
В продолжение темы вспомнился рассказ Леонида Филатова, у которого отец снимался в фильме «Сукины дети», играл директора театра: «Когда картину смонтировали и озвучили, стало понятно, что роль Самойлова придется сильно сократить — практически на две трети. В том числе большую, замечательно сыгранную сцену. Позвонить и сказать ему об этом я не решился. Собрался с духом только перед самой премьерой в Доме кино, когда деваться уже было некуда.
— Владимир Яковлевич, вашей сцены в фильме, к сожалению, нет.