Наверное, я был недостаточно внимателен к жене, сильно увлечен собственной персоной. А Ирина — инженер по профессии — не могла, да особо и не стремилась разделять со мной радость творческих открытий, что, видимо, тоже не способствовало укреплению отношений.
Молодую актрису Екатерину Кирчак в Ростовском театре драмы выделил сразу: красивая, яркая, талантливая. Когда стали играть вместе, симпатия переросла в нежность. Понимал, что это серьезно.
Театр — место, где невозможно ничего скрыть, да мы особо и не старались. О том, что артисты Ветров и Кирчак состоят в романтических отношениях, стало известно начальству. Катю вызвали на ковер и по полной программе пропесочили за «разрушение чужой семьи» (формально я был еще женат). Мне казалось, советские времена, когда партком и местком стояли на страже нравственности, остались в прошлом. Ошибался! Директор театра в выражениях не стеснялся. Тут уж пришлось вмешаться мне. Состоялся разговор на повышенных тонах, после которого нам пообещали перекрыть кислород. Катю сняли почти со всех ролей, поступить так со мной оказалось сложнее: на мне держалась значительная часть репертуара. Тогда-то мы и решили ехать в Москву.
Мечтали служить вместе, вдвоем показывались в театрах. Иосиф Райхельгауз, худрук «Школы современной пьесы», сказал просто: «Ребята, в моих спектаклях заняты сплошные звезды! Куда вы?! И вообще, советую вам даже не искать работу в пределах Садового кольца. Бесполезно».
К счастью, Галине Волчек как раз требовался сорокалетний актер. Кирилл Серебренников попросил рассмотреть мою кандидатуру. Мы с Екатериной пришли и показали два отрывка, после чего Галина Борисовна предложила мне прийти в ее театр и перечислила репертуар, в котором займет. Это был праздник, победа над собой. Как ни крути, комплекс провинциального артиста сидел глубоко в подкорке, мешал работать и наслаждаться результатами. Мы ведь в Ростове часто сталкивались с тем, что пьеса, которую ставим, уже с успехом идет в Москве или Питере и переплюнуть столичные достижения почти нереально. С того дня у меня началась другая жизнь.
Катя поступила в труппу Театра Станиславского, его тогда возглавил питерский режиссер Семен Спивак. Не угадал Райхельгауз, нашли-таки работу в пределах Садового кольца!
Бытовых проблем не было, потому что не было никаких бытовых условий. Одна большая бытовая бездна, из которой надо было выкарабкиваться. Нас приютил мой друг, замечательный актер Георгий Мартиросян, человек из ростовской диаспоры. Он дал возможность прожить у него целый месяц, пока искали съемную квартиру. Это было очень сложно и для него, и для нас — просто тупик какой-то! Ничего не могли потянуть по деньгам. Но всегда приходила на помощь Галина Борисовна. Она все-таки выбила нам общежитие, сначала мы с Катей поселились на девяти метрах, где до нас когда-то жили Певцов с Дроздовой. Ну, через это многие проходят. Потом дали комнату побольше, но без мебели.
