Однажды Галина Борисовна подсаживается ко мне в темном зале во время репетиции и протягивает руку, чувствую, что-то зажато в кулачке.
— Что это?
— Бери! — Оказалось, там двести долларов. — Иди купи себе диван!
В «Современнике» пять суперзвезд на квадратный метр, там артисты не конфликтуют и не заводят интриг — на это уходит много времени и сил. Лучше заниматься своим делом, чем строить козни и схемы, которым надо еще соответствовать. Возможно, кто-то не обрадовался моему приходу. Но зная собственный характер, негатива старался не замечать. Видел только хорошее.
Всю жизнь мечтал посмотреть из-за кулис на Валентина Гафта, выйти с ним на одну сцену. Прямо навязчивая идея была! И вот мы играем в «Вишневом саде»: он — Фирса, я — Гаева. Читаю монолог о «многоуважаемом шкафе», заканчиваю, Гафт тихонько бросает: «Старичок, не волнуйся, хорошо прочитал, нормально!» Это сбывшаяся мечта! Но иногда его настроение меняется. К примеру, Валентин Иосифович хвастается:
— Ой, как же нам вчера аплодировали!
— А у нас вчера в другом зале в финале публика даже встала! — подхватываю я.
— Да? Ну, значит, мы дерьмово играли!
Расстроился, что и нам зрители, оказывается, устроили овацию.
Язвительности Гафта я на себе не испытал, но много об этом слышал от Марины Нееловой. Ее Валентин Иосифович, случалось, доводил до слез. Марина Мстиславовна даже срывалась с репетиций домой, грозясь вообще уйти из спектакля. Потом, конечно, Гафт извинялся.
Сама Неелова тоже может удивить. В «Вишневом саде» она Раневская. И вот в финале держу ее под руку, Марина Мстиславовна произносит очень трогательно свою фразу: «В последний раз взглянуть на стены, на окна... По этой комнате любила ходить покойная мать...» Просто до слез. И вдруг поворачивается ко мне: «Я когда-нибудь хряснусь с этого пандуса! Держи крепче!» И дальше как ни в чем не бывало: «Мы едем!..» Неелова — актриса широчайшего диапазона и абсолютной независимости. Она — королева, чем меня безумно привлекает. Это качество встречается в женщинах крайне редко.
Ко мне по-доброму отнеслись и Игорь Владимирович Кваша, и Оленька Дроздова, и Лена Яковлева, с которой мы впоследствии не раз вместе снимались в кино. И конечно, я благодарен Волчек. На репетициях Галина Борисовна говорила о простых вещах, а я их интерпретировал по-своему, чем доставил ей немало неприятных минут. Вводился в «Анфису», роль большая, главная, текстом Леонида Андреева даже изъясняться сложно. И спектакль уже сложился, Марина Мстиславовна привыкла к определенному рисунку, надо было просто в него вписаться. А мне захотелось свободы. Постоянно норовил сыграть иначе, поступая неразумно. Волчек могла сердиться, что-то эмоционально выговаривать. Я сопротивлялся, но в итоге все сделал так, как нужно.
