— Вдова Спартака Васильевича Валентина Константиновна с теплотой вспоминает, что он был идеальным мужем и отцом, семья никогда ни в чем не нуждалась.
— Он и нас с мамой здорово поддерживал. По-моему, все делал, чтобы никого не обидеть, насколько это возможно в такой непростой ситуации, как жизнь, по сути, на две семьи. Отец был деловым и практичным. Если хотел привезти подарок любимой женщине, покупал не букет цветов, а сетку картошки и палку колбасы, которая в девяностые являлась страшным дефицитом.
Тогда все жили непросто: фабрика почти развалилась, мама перешла на завод, который относился к военно-космической отрасли, на какое-то время ее даже записали в «невыездные» — лишили права выезда за рубеж. Хотя, конечно, никаких военных тайн она не знала. Предприятие считалось статусным, но зарплату платили мизерную, да и ту задерживали по полгода. Мама подрабатывала социальным работником в Москве, моталась взад-вперед на электричках. А Спартак Васильевич все-таки ездил на гастроли с театром, в том числе за границу. Доставал через свои знакомства в магазинах дефицитные продукты и передавал нам с мамой. Однажды сообщил по телефону, что везет видеомагнитофон. Вот это подарок! Таким чудом техники не мог похвастаться никто из моих знакомых. «Вот, за границу с театром ездили, решил купить», — объяснил отец, когда я прибежал к нему в театр. И жестом волшебника достал из огромной сумки видик, а с ним штук пять видеокассет. Это оказалась зарубежная классика — фильмы Чарли Чаплина, Феллини.
В другой раз позвонил в день моего рождения: «Тим, у меня для тебя приставка «Денди». В голосе звучала гордость. Понимаю его чувства: счастье, что можешь купить ребенку то, о чем он мечтает, и увидеть сияющие глаза, мало с чем сравнимо. Не знаю, кто из нас радовался больше, — я, получая приставку, или папа, вручая ее. Как ребенок он относился и к моим подаркам. Я, как правило, находил значки для его коллекции. «Ух какой — у меня такого еще нет! — искренне восторгался папа. — Спасибо, Тим!»
И пусть он никогда не оставался у нас ночевать и ни разу не провожал меня в школу первого сентября. Пусть мы не ездили вместе отдыхать, зато я храню воспоминания о каждой нашей встрече. Думаю, количество времени, которое отец проводит рядом со своим сыном, — не самое главное. Куда важнее, как, на каком уровне они общаются. Я всегда чувствовал папину заботу и любовь и теплоту, которыми он меня буквально окутывал. Никогда не слышал от папы «отстань», «некогда», «я занят». Если он со мной, то погружен в мою жизнь без остатка и слушает так внимательно, словно для него ничего другого в этот момент не существует.
