— Представляете, какое было соперничество у этих великих режиссеров!
— Поэтому Игорь Петрович меня нигде особо и не видел. Знал только раньше, когда я студентом у него был. Мы поехали на гастроли в Одессу, Николаев, и там он меня увидел в рекламе первой картины «За последней чертой». Он меня представил таким Шварценеггером, который ходит, поигрывая бицепсами, и бьет всем физиономии...
А тут в Театр Ленсовета приехал новый режиссер Михаил Веснин, он пригласил меня в комедию Алехандро Касоны «Дикарь». Мой герой, «дикарь», воспитывался вдали от соблазнов города и никогда не общался с женщинами. Аня Алексахина играла учительницу. В то время был в театре кризис. Тогда очень мало ходило публики, но вдруг на этот спектакль стали регулярно собираться залы.
Получилась очень хорошая история, которая привлекла зрителей. И это была маленькая победа. Мой папа ходил на этот спектакль раз семь и каждый раз плакал — так ему нравилось, как я играю. Он гордился мною. Я рад, что доставил отцу такое удовольствие...
На самом деле, когда я появился в Театре Ленсовета, понял, что может быть не только то существование на сцене, которое предлагает Лев Абрамович. Конечно, это основа основ, но есть еще легкая игра, где актеры не испытывают глубоких погружений, примерок чужой судьбы на себя, а включают какую-то интуицию. Я с удовольствием смотрел за кулисами спектакль «Игроки» и понимал, насколько я тяжелее этих ребят.
Вообще, в Театре Ленсовета много хорошего было. До армии я смотрел все спектакли с Алисой Бруновной Фрейндлих, с Михаилом Сергеевичем Боярским. Потрясающие спектакли — «Укрощение строптивой», «Люди и страсти», «Нечаянный свидетель». И тут случилось чудо — я в этом театре, я учусь, глядя на игру таких актеров!
— Актеры всегда получали мало, а у вас семья, маленький ребенок. Вы обмолвились где-то, что у вас был сервис по ремонту машин.
— Еще когда я окончил институт, поехал к любимой теще в Чимкент. Мы с Таней все деньги, что нам на свадьбу подарили, вложили в машину. Я купил самую дешевую, которую только можно было найти на чимкентском рынке. Старушку «жигули» у турок-месхетинцев. И на этой развалюхе отправился домой в Питер. По дороге у меня отвалился мотор, я ехал через Иргиз, через Долину смерти, через всю страну, через Москву, у меня даже прав не было! Четыре дня длилось мое путешествие.
— Четыре дня без прав, и вас ни разу не остановили?
— Нет. Видимо, такую страшную машину никто останавливать не хотел. И дальше с машинами все и закрутилось. А у меня навыки хорошие, я могу и заварить, и красить, и рихтовать, и двигатель починить... Как-то надо было зарабатывать. Пока свою машину чинил, появилась куча клиентов, которым надо было помочь. В то время очень неплохой был бизнес. Допустим, при ударе повреждено крыло. Сейчас его меняют, а раньше приводили в порядок: рихтовали, шпатлевали и красили.
Я работал в театре, параллельно ремонтировал автомобили. У меня был свой сервис, потому что в театре платили очень мало.
— Евгений Владимирович, кто вас первый раз пригласил в кино?
— Первый режиссер, который меня угадал, — Николай Пантелеевич Стамбула. Это произошло совершенно случайно. Приехала ассистент по актерам из Москвы, собрала фотографии актеров, взяла и две мои фотки. Режиссер Стамбула приступил к съемкам фильма «За последней чертой» по сценарию Эдуарда Володарского. Просматривая фото претендентов на главную роль боксера Виктора Дремова, он ткнул пальцем в мою фотографию: «Вот этого можно пригласить». И меня позвали на пробы на «Мосфильм». Пробовали, пробовали и распробовали. Вопреки худсоветам и прочим советам, режиссер утвердил меня на главную роль. Как-то так звезды выстроились...
Николай Пантелеевич утвердил меня, утвердило объединение «Круг». Для меня Стамбула — отец родной, я ему так благодарен за эту роль! Он меня повез в «Белые столбы», показал «Город женщин» Феллини. Долго рассказывал, какие краски собирается использовать в фильме, и многое другое. Это был очень творческий подход, мне просто повезло. Я встречал столько потрясающих, талантливых людей, которые передавали что-то, делились опытом, наставляли.
