Брат актрисы Екатерины Васильевой — писатель и поэт, известный режиссер, публицист и эколог — на страницах журнала «Караван историй» впервые рассказывает о своей знаменитой семье.
Мы с Катей часто вспоминаем наше детство. Сестра постоянно твердит, как меня любит, а я ей ехидно напоминаю: «Как же любишь? Ты ж меня чуть не убила!»
Мама привезла меня из роддома на дачу в Переделкино. Только она вышла с кулечком из машины, как 8-летняя Катя тут же выхватывает младенца из рук мамы и бежит по участку.
Она же главная! Мол, все смотрите, какая она счастливая, теперь у нее есть братик. Но вдруг спотыкается и падает. Мама тут же влепляет дочке пощечину, та рыдает, мама плачет, я ору. Такая вот у нас была первая встреча…
Катя, смеясь, перебивает: «Перестань, я сама упала, а тебя держала наверху!»
Я помню, как Катя возила меня на «Букашке» (так называется троллейбус с буквой «Б» вместо номера) в писательский детский сад за американским посольством. Как-то по дороге поднял ржавый гвоздь с земли. Катя на меня прикрикнула:
— Ну что ты как Плюшкин!
— А кто такой Плюшкин?
И Катя всю дорогу увлекательно пересказывала мне гоголевские «Мертвые души».
А вот еще воспоминание. Я лежу с температурой, а Катя мне устраивает кукольный спектакль с игрушками. Резиновый слон говорит почему-то Катиным голосом, а я, не отрываясь, смотрю на это диво дивное...
Говорят, когда я только появился на свет, родители переругались из-за моего будущего имени. «Назовем его Сашкой в честь моего деда!» — кипятился отец. «Нет, в честь моего — Антоном!» — возражала мама.
Помню, однажды, уже будучи взрослым, я пытался дать совет одному знакомому, как воспитывать сына, он возмутился: «Тоже мне, Макаренко нашелся!» Каково же было его удивление, когда он услышал от меня: «Я и есть Макаренко!»
До 9 лет я был уверен, что Антон Семенович Макаренко — мой родной дед.
А оказалось, это не так. Мой настоящий дед, младший брат Антона, Виталий, поручик царской армии, бежал в 20-м году от расстрела вместе с Врангелем. Когда он уплыл последним пароходом из Крыма в Константинополь, моя мама была еще в животе у бабушки.
Она так никогда и не увидела своего родного отца. Он жил в эмиграции во Франции. Антон Семенович взял маленькую Олимпиаду, свою племянницу, к себе на воспитание. У Макаренко своих детей не было, Лилю (так звали в семье маму) он считал своей дочкой. А она всю жизнь называла его дядей.
Антон Семенович умер в поезде от разрыва сердца, когда маме исполнилось 18.
Незадолго до этого дядя подарил ей первое издание своей знаменитой на весь мир книги «Педагогическая поэма» с дарственной надписью «Моей единственной наследнице». Но наследство досталось его жене и ее родственникам, и даже книжка эта исчезла…
А потом началась война. Мама, которой едва исполнилось 20, пошла на фронт медсестрой. Два года спустя весь ее зенитный полк погиб в бою на Курской дуге. Спас ее мой отец, он приехал за ней в действующую армию и забрал.
А было это так. Кто-то сообщил отцу, что Лиля попала в плен. А он, известный поэт Сергей Васильев, только написал слова для «Марша артиллерии» и благодаря этому подружился с маршалом Николаем Николаевичем Вороновым. Однажды отец, пользуясь таким знакомством, попросил:
— У меня невеста под Курском…
Можно я за ней съезжу?
— Ну забирай, раз невеста.
И отец бросился разыскивать Лилю. Слава богу, слухи о том, что она в плену, не подтвердились. В конце концов отец вывез ее в Москву. Когда они ссорились, он, бывало, говорил маме: «Я тебя спас от смерти», а она в ответ: «Лучше бы я там погибла, чем теперь с тобой столько лет мучаюсь!»
Родители познакомились давно, матери едва 17 стукнуло. Папа был женат и растил двух дочерей: одну родную, другую приемную. Но он был несчастлив в семейной жизни , и об этом многие догадывались. Как-то поэт Сергей Островой при встрече ему посоветовал: «Сережа, есть такая Лиля Макаренко, не то дочь, не то племянница Макаренко, красавица в твоем вкусе.