Катя немного комплексовала по поводу этого, каблуки не носила, вечно ходила в лодочках, хотя по нынешним меркам ее рост почти стандарт — 1.72.
Есть смешная история о Сережином росте. Помню, как однажды мы с ним и его другом Станиславом Говорухиным зимой отправились в открытый бассейн «Москва». Стоим в воде, разговариваем. Чувствуем — прохладно. Мы со Стасиком встали на колени, чтобы согреться: бассейн-то теплый, одни головы торчат, а Сережа стал на колени… и ушел под воду.
Катя всегда держала меня при себе, даже когда вышла замуж. Я ездил к ним с Сережей на съемки, приезжал к сестре на гастроли. В их первой с Соловьевым картине по чеховскому «Предложению» ее партнером был Жора Бурков.
Тогда они все горели искусством, самоотверженно ему служили. Например, Катя с Бурковым снимались осенью в холодной воде. И не роптали. Пили водку, потому и не заболели.
Помню, как Катя устроила мужу скандал, требуя, чтобы тот объяснил ей до съемок, о чем ее роль. А Сережа отмахивался, мол, скажу потом. Он где-то вычитал у Федерико Феллини (Сережа любил брать пример с великих), что актеров надо обманывать и ничего не говорить до съемок. А Катя раскипятилась не на шутку: «Что это я за тебя замуж пошла, если ты не можешь мне объяснить?!» Разразился жуткий скандал. Закончилось все тем, что Сережа в сердцах пытался облить потолок их квартиры пивом из кружки. Но не достал и... облил лишь стену.
Сережа такой обаятельный, я его сразу полюбил.
Он оказал на меня очень большое влияние. В отличие от Кати деликатно подсовывал мне интересные книжки, например, «Над пропастью во ржи», «Маленького принца»...
Я помню, как мы с ним, оставшись одни без Кати, питались: шли в магазин, покупали батон за 13 копеек и банку его любимой фасоли в томатном соусе. Все это мигом и с удовольствием съедалось. А при этом он напевал: «Ах, этот соус южный, соус благородный…» Когда были деньги, все тут же шли шиковать в ресторан.
Катя у Соловьева всегда, к сожалению, снималась в эпизодах. Сергей предложил Кате роль в его «Егоре Булычеве». Кстати, как ни смешно это звучит, горьковская пьеса явилась косвенной причиной их развода. Пока Соловьев снимал Чехова, все было нормально, как только взялся за пролетарского Горького — все, это был позор для богемы!
Та же история случилась и со мной.
Катя, узнав, что я собираюсь снимать фильм по рассказу писателя из «Огонька», в ярости швырнула в меня вилкой.
Однажды ей позвонил режиссер с «Мосфильма»: «Екатерина Сергеевна, мы хотим вам предложить роль Землячки». «Чьей землячки?» — спрашивает она, не понимая. Когда ей объяснили, кто такая Землячка, она тут же отказалась. А сыграть тогда роль пламенной революционерки означало автоматически получить Госпремию. Но идти на компромисс для нее было совершенно неприемлемо! По Катиному мнению, честный художник должен был сидеть в тюрьме или умереть под забором, на худой конец — повеситься. Как Гена Шпаликов. «Конъюнктурщик!» — вынесла непримиримая Катя приговор Соловьеву, «изменившему» ее идеалам с Горьким, и ушла…