Когда мне срочно понадобилось купить первый синтезатор, родители опять «разбили копилку». В городском ансамбле на танцах я играл с одиннадцати лет и уже был местной знаменитостью. Попал туда тоже случайно — подменил парня, который прожег себе руку, когда паял усилитель. Это он очень правильно сделал, считаю! Чтобы я удобно располагался за его синтезатором, мне под ноги поставили скамеечку. Едва занавес открылся, зрители, увидев маленького музыканта на переднем плане, дружно заржали. Поэтому первую песню я играл опустив голову — пытался спрятать слезы под нависшими на лицо волосами. Но потом вдарил соло — и смех в зале поутих.
С тех пор я мог ходить с девчонками по нашему бандитскому району даже ночью и от всех старших, самых хулиганистых пацанов слышал: «Витек, здорово, брат!» Когда уже учился в Питере в Музыкальном училище при консерватории, подался работать в один ночной бар, где была живая музыка. Мне там сказали прямо как в музыкальной школе когда-то: «Возьмем тебя, если имеешь свой синтезатор». Я опять соврал, а потом мы с мамой поехали за инструментом в Москву. Стоил он космических денег — четыре с половиной тысячи рублей!
Расплатился я с родителями довольно быстро. Ведь в том ночном баре меня услышали Игорь Романов и Валерий Брусиловский (музыканты из группы «Земляне») и со словами: «Тебе надо на сцене играть, а не в кабаке», — пригласили к себе. Так началась моя гастрольная жизнь. Получив первую зарплату в Ленконцерте, чуть не лопнул от гордости: девятьсот рублей! Родители зарабатывали в разы меньше... Через несколько лет Владимир Киселев пригласил меня в группу «Санкт-Петербург» (которая исполняла известные песни «Очарована, околдована...», «Русские, русские...»), там я дорос до художественного руководителя. А потом вдруг взял и резко изменил свою жизнь.
На сей раз тому способствовал «несчастный случай»: встретился на моем пути музыкант Константин Шустарев, который только что вернулся из Америки. Сыграл он мне несколько своих песен и подбил переехать в Германию — делать карьеру на Западе в группе Pushking (немецкие продюсеры потребовали, чтобы название напоминало зрителям о самом известном русском поэте). Сначала я кайфовал от того, что оказался в западном шоу-бизнесе. За нас взялась продюсерская компания, которая раскрутила известную группу Snap. Космическая студия звукозаписи, съемочный павильон... Возле дверей этой студии стоял «феррари», я тут же запрыгнул в него и понесся по автобану на всей скорости. Фирма предоставляла такую услугу. «Пока ждешь своей очереди на запись, можешь прокатиться — штрафы мы оплатим», — сказали мне.
Меня затянула новая жизнь, но я постепенно «проедал» то, что нажил в России непосильным трудом: продал «мерседес», купил «опель», разницу пустил на нашу студию. Но когда мы записали долгожданный альбом и даже нашли на него покупателей, партнеры, что вкладывали в нас деньги, неожиданно зарубили все на корню: «Нам это не нужно, идите вон». Может, передумали связываться с русскими артистами? Это была потеря денег, крушение надежд, просто катастрофа!
