— То есть существует такое выражение — «принцип Илзе Лиепы»?
— Мне так сказал муж.
— Он вам это сказал вместо того, чтобы сказать «Катя, оставайся дома!»?
— Да. И я, как Илзе Лиепа, разослала всем результат анализов, чтобы никто в театре не переживал. Пришла и отработала.
— Коллеги вам предлагали отменить?
— Да, конечно. Все были готовы, сказали, что это мое решение, я должна сама его принять. «Мы готовы к любому раскладу, но оно должно быть вашим». И ждали моего ответа. Саша потом сказал, что это был уникальный спектакль, неповторимый, но там роль энергетически затратная, мягко говоря. Повторить это невозможно. Сейчас объясню. Когда организм ослаблен, ты делаешь ровно то, что нужно... Ничего лишнего. Все лишнее как бы отсечено было. Меня только страховали, я помню, партнеры. Если бы я упала, то к кому-то на руки. И вот так благодаря нашей актерской семье Театра Моссовета я до конца дожила. Заточенная в клетку узница Тауэра мне как никогда удалась в тот вечер.
— А вы знаете, что меня потрясло после того спектакля, на котором я была в этом году, по-моему, 7 февраля? Я пошла к актеру за кулисы, ну, может, через 15 минут, взяв свою одежду... И никого из остальных коллег уже нигде не было! Все ушли домой. Поняла, что актеры сейчас существуют в таком ритме, что никто не обсуждает «как оно было»... Не общается... Что как только закрывается занавес, все просто расходятся по своим гримеркам и уезжают домой.
— Нет, «третьего акта» мы не даем, вот я — точно. Этим славятся классические музыканты, виртуозы, дирижеры — они любят принимать публику благодарную, или это такая традиция. Я так думаю, может быть, любишь, не любишь, а это надо. Потому что высокие лица, преданные поклонники, многолетние почитатели таланта или близкие друзья и родные, потому что действительно много желающих высказать тебе благодарность. И, как правило, этот «третий акт» — он затягивается. И эта очередь из желающих прикоснуться и поблагодарить достаточно много отнимает времени и сил. Я сразу убегаю. Ищу варианты выхода из здания, прошу охрану вывести меня из какой-нибудь никому не известной двери. Я на аплодисментах получаю все, что мне нужно. Вижу, как зал реагирует, как он дышит, понимаю, если удалось, я чувствую это. И я с этим поклоном как бы отдаю все. Осознанно. И ощущение такое, что я все сбрасываю в пол. Вот все: поклонилась — и с меня все сошло. И на этом все. Я уже мама и жена. Я не принадлежу зрителям. Я вышла из этого состояния. Совершенно не нуждаюсь в каком-то еще дополнительном разборе, комментариях, благодарностях, мне это не нужно. Я сделала все, что могла. Отдала. Я выдохнула — и все. Домой!
