Посмотреть наши дипломные спектакли съезжались режиссеры со всей страны. Главный режиссер ленинградского театра «На Литейном» Яков Хамармер пригласил в труппу. Я собрал чемоданчик и помчался в Питер. Директриса театра, однофамилица Толстого, тут же охладила мой пыл:
— Общежития у нас нет.
— Знаю, буду жить у родственников.
— Зарплата шестьдесят рублей.
— Но у меня диплом с отличием.
— Тогда девяносто. И вообще: у нас сейчас закрытие сезона, потом гастроли, потом мы уйдем в отпуск, так что раньше октября не появляйся.
Вернулся домой как оплеванный, настроение на нуле. И тут раздается звонок из Харькова, мой сокурсник говорит: «Володь, мы тебя ждем, передаю трубку Валерию Витальевичу Петрову».
— «Я тоже тебя жду, приезжай», — раздается в телефоне голос главного режиссера Харьковского ТЮЗа, между прочим, коренного ленинградца.
Так я оказался в Харькове. Поскольку поселился в общаге, на семейном совете решили, что беременная Аллочка временно поживет у родителей. Да и обеспечивать семью я еще не мог, зарплата была маленькой. Но родители регулярно высылали переводы, мама считала: Володенька — артист, у него должен быть гардероб, три-четыре приличных костюма. Естественно, деньги улетали не в магазины одежды — каждый вечер в общежитии актеры собирались на посиделки, застолья после спектаклей.
Однажды вызывают меня в дирекцию: «Володя, пришла телеграмма со студии Довженко. Группа картины «Как закалялась сталь» приглашает тебя на пробы». Честно говоря, не поверил. Роман Островского, который так и не прочитал в школе, уже два раза экранизировали. Неужели решили снимать по нему фильм в третий раз? Бред какой-то, наверняка ребята меня разыгрывают. Тем не менее пошел покупать билет на самолет в Киев, директор театра отпустил на пару дней. Прохожу мимо компании наших артистов, а те спрашивают:
— Ну что, получил телеграммку?
— Так и знал, ребята, что это ваша работа. Чуть в Киев не улетел.
— При чем здесь Киев? Тебе телеграмма из Саратова. Ну-ка, пляши.
Я им и спел, и станцевал, разворачиваю телеграмму и читаю: «Володенька, поздравляем рождением мальчиков-близнецов. Целуем, мама, Алла». О том, как появились на свет наши мальчики, узнал позже. УЗИ тогда еще не было, и близнецов врачи не определили. Родился первый ребенок, акушеры говорят жене:
— Ну, вот и отмучилась. У тебя мальчик.
— Но мне еще что-то мешает.
— Что там тебе может мешать?
Хорошо, что не согнали жену со стола: когда через семь минут появился на свет второй сын, доктора обалдели.
Всю ночь праздновали рождение моих сыновей Ярослава и Святослава, а на следующее утро я полетел в Киев.
Не знал, что надо было дать на студию телеграмму, указать номер рейса, чтобы встретили. Добрался до места на троллейбусе, но на проходной меня тормознули: «На вас пропуск не заказан». Что делать? Покрутился-покрутился да и перелез через забор. Пошел по студийным коридорам в полной уверенности, что меня все-таки разыграли. Ну держитесь, негодяи, уж я вам отвечу: скажу, что меня позвали сниматься в десять картин, для этого хоть названия их увижу, заучу, пусть полопаются от зависти.
Иду и вдруг вижу на одной из дверей покосившуюся табличку «Как закалялась сталь». Господи боже, неужели не обманули? Стучу — не открывают, стучу сильнее — с тем же успехом. Начинаю ломиться, и тут мимо проходит человек с помятым лицом:
— Чего ты бьешься? Это ж мужской туалет, он на ремонте!
— Да что вы?