Но его возглавил молодой режиссер, который заявил Маше: «Я вас не вижу!» И дочь покинула этот театр. Вышла замуж, родила, воспитывает сына, делает сольные программы, пишет песни, поет. Недавно замечательно сыграла Анну Виельгорскую в «Гоголе. Ближайшем» и у Андрея Малюкова в «Григории Р.».
Третий мой ребенок — сын Георгий — живет в Минске, недавно окончил юридическую академию. Есть еще и младшие — Илья и Дарья, оба выпустились из школы с золотыми медалями. Илья учится в строительной академии, Дарья занимается музыкой. Все мои дети дружат, все хорошие, всеми горжусь.
Мама Ильи и Дарьи Инга Шатова моложе меня на двадцать один год. Инга училась на актерском факультете ГИТИСа вместе с Андреем Звягинцевым, Анной Тереховой, дочерью Валентины Талызиной Ксенией Хаировой, считалась одной из самых талантливых на курсе, ей прочили большое будущее. Но она окончила институт в девяностые, когда кино и театр переживали безвременье. Ее мать — православный человек, строитель-профессионал. Моя теща помогала реставрировать Сретенский и Донской монастыри. Мы с Ингой встретились в 1992 году, ей тогда было двадцать четыре — карьера не складывается, ролей не предлагают. С одобрения матери она пришла работать на фестиваль «Золотой Витязь», который я создавал. Я был сражен ее красотой и молодостью, но долго к Инге приглядывался. Мой подход, возможно, был эгоистичным: «Мне не нужна актриса, нужна жена». Инга посвятила себя семье, детям, дому. Вместе мы снимались у Натальи Бондарчук в ролях Федора и Элеоноры Тютчевых в фильме «Любовь и правда Федора Тютчева», играли графа и графиню Толстых в фильме «Гоголь. Ближайший». Убедился, какая Инга замечательная тонкая партнерша. Но актерство главным делом своей жизни не считает. Сегодня она помогает мне в трудах кинофорума «Золотой Витязь», проявила незаурядный талант на поприще его директора. Пример для сотрудников.
Я могу ошибаться в людях, обманываться, проявлять доверчивость. Инга — никогда, ее острый глаз видит всех насквозь. В ней все сошлось: истинная мать, верная жена (доверяю ей на сто процентов), православный человек — яркий, талантливый, открытый. Наш дом — это ее царство. Я могу иной раз делать вид, что главный в доме, хотя хорошо знаю, кто им является у нас на самом деле.
В актерской профессии давно уже крайне избирателен. Но режиссеру Юрию Каре, пригласившему сниматься в экранизации «Мастера и Маргариты», отказать не смог. Правда, звал он меня на роль Ивана Бездомного. Когда пришел на пробы, сразу заявил:
— Бездомного играть не буду, эта роль мне не интересна. Есть только один образ, который я хотел бы создать.
— Какой же?
— Иешуа Га-Ноцри.
Пробы были убедительными, Кара отстоял Бурляева, опального после «Лермонтова», на худсовете. Через пару дней меня попросили подъехать на студию, подписать договор. А моя душа разрывалась, жаждал этого и одновременно думал: какое право имею я — грешный человек — играть Истину? Хотел получить благословение Церкви. Мои сцены снимались в Иерусалиме. Перед отъездом подошел к ныне покойному митрополиту Питириму, рассказал о предстоящем:
— Я должен ехать в Иерусалим, благословите.
— Там и получите благословение, — ответил он.
На Святой земле оказался впервые, через пару дней начало съемок, а я так и не получил благословения. И тогда один наш бывший соотечественник согласился отвезти меня к Гробу Господню.