И мамины, и папины близкие были людьми с серьезными, земными занятиями, а папа собирался стать певцом.
— Знаешь, — сказала ему мама, — нам будет сложно с твоей профессией. У нас же ребенок.
— А что же делать, Нюрочка? Бросить консерваторию?
— Наверное, придется...
И он ради семьи сменил профессию. Поступил, причем довольно легко, в педагогический институт на физико-математический факультет. Стал инженером-авиаконструктором, работал с Семеном Лавочкиным.
Никогда я не видела, чтобы родители ругались: если возникали недомолвки, шли на улицу или в коридор и там тихо все выясняли. От папы мама слышала только «Нюрочка», меня они тоже называли ласково — Катенькой.
Так в моем восприятии и осталось: семья — главное. Хотя я с детства наметила для себя актерский путь, занималась, как и Сережа, в студии художественного слова у Маргариты Рудольфовны Перловой, у нее учились Олег Даль, Елена Соловей, другие ребята, ставшие впоследствии известными актерами. Участвовала в чтецких конкурсах, занимала призовые места. Во ВГИК поступила на курс к народному артисту Борису Андреевичу Бабочкину и Полине Ивановне Лобачевской и к моменту знакомства с Сережей уже начала сниматься. Но поскольку мой муж был одним из самых востребованных актеров и успешных режиссеров, решила: буду все делать ради того, чтобы он спокойно работал. Если мне предлагали съемки, но с отъездом из Москвы, отказывалась, поэтому несколько больших ролей прошли мимо меня. Я не жалею: сорок лет проработала на Киностудии имени Горького, у меня немало хороших ролей, а сколько зарубежных фильмов озвучила! И всегда снималась у Сережи, играла и второстепенных персонажей, причем он, с актерами обычно мягкий, со мной был строг. Наверное потому, что от своих всегда требуют большего. Но важно, что мне интересно работать с Сережей, вместе с ним было увлекательно, хоть и нелегко, создавать Есенинский культурный центр.
Мы прошли через множество трудностей. Когда заболела жена нашего сына Никанора, внуку Пете было всего пять месяцев. Про болезнь Верочки мы все понимали. Я поехала к знаменитому нейрохирургу Александру Коновалову. Вхожу, и он: «А я тебя помню девочкой. Мы же с тобой в одном дворе росли». Коновалов приложил все усилия, чтобы продлить Верочкины дни. Наш сын очень любил жену и после ее ухода из жизни страшно переживал. Я сказала ему: «Все-таки ты должен справиться — ради памяти Верочки, ради Пети». К счастью, он встретил Ирину, женился, у них родились дети. Сейчас сын и невестка для нас с Сережей — поддержка и опора, внуки — наша радость. Но рассказывать, как мы живем, я не спешу, выкладывать в соцсетях фотографии не хочу, потому что это — мое. Берегу свое счастье от чужого глаза.
Помню, когда мы обитали в коммуналке со всеми ее сложностями, Сережа иногда говорил:
— Потерпи, Катя. Еще будем жить в собственном доме.
— В каком доме? — удивлялась я.
— В прекрасном.
И вот теперь у нас — свой большой дом. Все сбылось.
Сергей Петрович: Мы с Катей давно уже живем в Переделкино в своем доме, но наша прописка по-прежнему в квартире в Сивцевом Вражке. С самого рождения я приписан к одному адресу. И в сущности, к одной профессии — кино.
