Нас проводили к столику у стены, с трех сторон окруженному овальным диваном. Сели напротив друг друга, Андрей заказал закуски, горячее, десерт и свой любимый виски с сырными палочками. Напиток скоро принесли, но Андрюша к нему едва притронулся. Я что-то рассказывала, а он слушал. Потом вдруг, ни слова не говоря, поднялся со своего места, сел рядом со мной, положил голову на мое правое плечо — и тут же вырубился. Ела я, держа вилку в левой руке. Через два часа официант сочувствующе спросил:
— Может, его разбудить?
— Господь с вами. Как можно? Пусть спит.
Когда Андрей открыл глаза, было около полуночи.
— Выспался, мой хороший?
— А я что, долго спал?
— Почти три часа.
— Бедная девочка, как же ты терпела? Я же все плечо тебе отдавил!
— Ничего, своя ноша не тянет.
— Ты хотя бы поела?
— Да, не беспокойся. Справилась левой рукой.
— А я во сне так проголодался!
Андрюша ел, а я смотрела на него, подперев щеку рукой. В этот момент мы меньше всего были похожи на любовников. Скорее на сестру и брата.
Нам было хорошо вдвоем, и мы, наверное, еще долго продолжали бы встречаться, если бы я не влюбилась. Да так, что просто крышу снесло. И в кого? В Сашу Диденко, которого знала почти пятнадцать лет и который как мужчина не вызывал во мне никаких эмоций! Более того, он и как актер мне не очень нравился. Если слышала: «Как замечательно Диденко играет!», фыркала «Да ладно вам!» И вдруг влюбилась. В одну минуту. Насмерть. До этого момента я могла много и долго рассуждать о любви, но сейчас спросите, что это такое, — не отвечу...
Бригада во главе со Спартаком Мишулиным должна была давать концерт в каком-то поволжском городе. Накануне отъезда вдруг выясняется: в репертуаре произошла замена и один из постоянных членов нашей бригады остается в Москве. Спартачок в панике: что делать? Потом ему приходит идея попробовать Диденко:
— Вот в этот номер его введем, и в этот... Саша талантливый парень, схватывает быстро — справится...
Я еще, помню, поворчала:
— Ну если никого другого нет, пусть едет.