Помню, как он поднимался в шесть утра, по радио неслось: «Союз нерушимый республик свободных...», а папа громко на всю квартиру вздыхал: «Эх, твою мать!» Это означало: опять надо идти на ненавистную работу. А вечером он жевал мамины котлеты, садился к роялю, играл импровизации и ложился спать с тем же тяжелым вздохом.
Детей в семье было четверо: я и старшие — сестра Людмила, братья Геннадий, уникальный шахматист, и Борис. Я никогда не слышал, чтобы мама повышала на нас голос. Отец, в силу своего казачьего темперамента, случалось, шумел, а мама подойдет к нему, обнимет, почешет на ночь буйную казацкую голову, и вот он уже спокойно спит.
Родители были людьми гостеприимными, когда брат Борис поступил на актерский в Щукинское училище, у нас часто собирался его курс. Мама всех принимала, угощала, готовила три первых блюда, четыре вторых. Забегая вперед, скажу: она была абсолютно незаменима в киноэкспедициях, куда стала ездить со мной. Допустим, приезжаем мы в глухую степь, стоят пять домов, кругом голое поле. Киногруппе нечего есть. Через пару дней по двору у мамы уже бегают куры, утки, индюки, она готовит вкуснейшее жаркое, всех кормит. Так и повелось: мои коллеги вечером подъезжали к нашему дому, втягивали ноздрями восхитительные ароматы — что там на ужин у Бурляевых? — и вваливались всей группой во двор.
Так вот, Борис стал актером раньше, чем я. Его заприметили еще в школе и пригласили на кинопробы. Когда я получил свою первую роль, он успел сняться в шести фильмах. А мне поначалу не везло. Пробовался на главную роль в картине Скуйбина «На графских развалинах» — безуспешно. Претендовал на роль сына немецкого коммуниста в фильме Лео Арнштама «Урок истории» — опять не взяли: «У мальчика под носом бородавка...» Я вернулся со студии, и мы с бабушкой срочно отправились в поликлинику, где эту бородавку ликвидировали электроиглой. Первая жертва Искусству...
А летом 1959 года, как я уже сказал, в моей жизни возник Андрей Михалков-Кончаловский, которого все близкие звали Андроном, с предложением главной роли в фильме «Мальчик и голубь». Я продолжал заикаться и от этого трепетал: как сумею выговорить текст? А терпеливый, заботливый, любящий Андрон словно и не замечал этого, давал первые уроки актерского мастерства.
