— Она же хочет, чтобы я это написал на корабле!
— Ну мало ли что она хочет! — с пренебрежением ответил оператор.
У меня был очень хороший слух, и я слышала что надо и что не надо...
Наверное, могла бы и дальше снимать — у меня, например, была возможность работать с Роланом Быковым. Но не решилась, подумала, что в первый раз у меня за спиной был влиятельный Софронов и это было комфортно, я знала, что не пропаду. А здесь никакой защиты не будет, у меня просто инфаркт случится от перенапряжения, да и все!
Недавно где-то прочла, что проблемы со съемочной группой были у Василия Шукшина, даже ему вставляли палки в колеса. А Шукшин ведь уже был известным актером, режиссером, писателем. Что же про меня-то говорить?! Женщина-режиссер — это в мозгах у всех сидит, и значит, можно со мной делать все что угодно: не слушаться, не подчиняться. «Просто погибну!» — думала я.
Еще когда собралась поступать на режиссерский факультет, Сергей Аполлинариевич Герасимов, который мне симпатизировал, сразу заявил: «Какой из тебя режиссер?!» И он был прав. Конечно, характер мой был не режиссерским. При всем том я, безусловно, могла бы многого добиться, когда была звездой, но не умела. Знала актрис, которые в ЦК выколачивали себе роли и звания. Нисколько их не осуждаю. Но самой в голову не приходило пойти по такому пути, даже не знала, где ЦК находится. Среди опытных актрис, которые могли что-нибудь на этот счет посоветовать, подруг не было, никто со мной на подобные темы не откровенничал, может быть, из-за моей закомплексованности. Да уж если начистоту, то к коллегам по цеху у меня всегда было чувство недоверия.
Все мои подруги далеки от кино. Они еще из детства. В школьные годы я отдыхала в пионерском лагере Союза композиторов. Вот там, среди деток музыкантов, у меня были настоящие друзья. Мы соревновались за право играть на рояле, и в этом лагере, кстати, я впервые вышла на сцену. Меня спросили:
