Оказалось, это вопрос-ловушка. Если бы я только выдавал себя за композитора, со страху мог ответить, что слышал о таком певце, и тут же, говоря на шпионском сленге, прокололся бы. Очевидно, проверку я прошел успешно, потому что больше его не видел.
— На каком языке вы общались с женой?
— Вначале, пока не освоил французский, было трудновато, говорили на английском. Причем Женевьева знала его еще хуже, чем я. Но языковой барьер — это цветочки! Оказалось, жена очень вспыльчивая. С утра первые пятнадцать минут ласковая как мед, а потом вдруг становится мегера мегерой и постоянно ворчит. Затем ее настроение резко меняется — и она опять нормальная... Например садимся завтракать (это были самые первые дни моего пребывания в Париже, я еще не успел освоиться как следует). По радио звучит приятная музыка, за окном — чудесная погода, солнце светит. После завтрака предлагаю:
— Пойдем погуляем?
В ответ Женевьева вдруг резко выключает радио и строго чеканит:
— По утрам я привыкла слушать радио, а не разговаривать!
На следующий день решаю исправиться и молча слушаю радио, но Женевьева опять недовольна: «Почему ты со мной не разговариваешь?» Слава богу, мы не дожили до того момента, когда супруги в гневе начинают бить посуду или друг друга. Однако расстались совсем по другому поводу.
— Неужели вы ей изменили?
— Я — нет. Моя монашка меня предала... Когда я был по делам в Москве, к ней из Тулузы приехал гость. Совсем как в анекдоте: муж за порог, а любовник на порог! Может быть, это был тот самый жених, за которого ей в свое время отец не позволил выйти замуж. Он зачастил к Женевьеве, обещая, что ради нее бросит жену и двоих детей. Когда я вернулся, жена ничего не скрывала, сразу во всем призналась и решительно потребовала развода. Представляете, я еще пытался ее вразумить, давал советы, просил не верить любовнику! Но Женевьева ничего не слушала, желая немедленно с ним соединиться. Мне, не скрою, стало очень больно. Конечно, поженились мы без особых чувств, но взаимная симпатия была, что скрывать!
С квартиры пришлось съехать. Как-то прихожу за вещами и вижу: Женевьева явно расстроена. Сидит плачет. Выяснилось, что «жених», испугавшись ее решительного настроя, пошел на попятный. Пожалев жену, я предложил начать все сначала, но она упрямо твердила, что хочет срочно развестись. Для этого нужно было или ехать в Москву, или нанимать парижского адвоката. Мне показалось более разумным не тратить большие деньги на развод, а оформить все в Москве, — вскоре все равно предстояла командировка. Но Женевьева и слышать об этом не хотела! Все расходы, связанные с разводом, взяла на себя, у меня в тот момент денег не было. Позже выяснилось, что любовник ее все-таки обманул, но вернуться ко мне она не захотела.
